Доверься мне - Страница 11

Конни осталась одна. Так страшно ей еще никогда не было!..

Где-то наверху приоткрылась еще одна дверь.

— Нет, — всхлипнула девушка. — Пожалуйста, нет…

У нее совсем не осталось сил, с новым нападающим она не справится. Если кто-то идет сюда, чтобы довершить начатое, сможет ли она сопротивляться?

— Конни? Ты здесь, внизу?

Ник!

Может, промолчать? Пусть он уйдет, а она Конни, тем временем придет в себя… Как показаться ему в таком виде?

— Я здесь, — тихо прошептала она.

Ей так нужна защита. Ей так нужен Ник!

3

Слабый, срывающийся голосок доносился откуда-то снизу.

— Конни?

— Я здесь, на лестнице, — еле слышно отозвалась девушка. — Со мной все в порядке…

И это — неукротимая, дерзкая, требовательная Конни? Она — и шепчет?! Бог мой, да она, должно быть, при смерти! Ник рывком распахнул дверь третьего этажа и заорал Кену, чтобы тот встал у косяка, не давая замку защелкнуться.

— Я тут ни при чем, — заканючил Кен. — Честно. Она попросилась в дамскую комнату.

Ник огромными прыжками мчался по ступеням. На втором этаже царила тьма. Красная неоновая табличка, обозначающая запасной выход, была разбита, равно как и лампочка на потолке. Кто-то обеспечил затемнение, чтобы устроить засаду. Это очевидно. Но откуда они узнали, что Конни окажется именно здесь? Должно быть, выследили ее, едва свидетельница приехала в город!

Проклятье! Роббинс стремительно пересек лестничную площадку. Какого черта эту упрямицу вообще принесло в Хьюстон?! Если она нрава и Майкла Джордана убили устрашения ради, она же по доброй воле сует голову в пасть льва! Сколько раз нужно повторять?

Но при виде Конни у молодого прокурора пропало всякое желание отчитывать непокорную. Девушка сидела у основания лестницы, облокотившись спиной о железные перила. Голова запрокинута, глаза закрыты. Нежный овал лица смутно белеет в полутьме.

Как она прекрасна!

Ник едва успел осознать это, как в следующее мгновение сердце пронзил леденящий страх. Нет, ему отнюдь не все равно, что происходит с Констанс Грант! Он волнуется за нее, и волнение это не имеет ни малейшего отношения к ее роли свидетельницы.

— Конни, — произнес молодой человек хрипло.

Ресницы дрогнули. Синие глаза вспыхнули как кристаллы.

— Помоги мне, Ник.

Спрыгнув с последней ступеньки, Ник рывком поставил девушку на ноги, затем властно привлек ее к себе и принялся ласково поглаживать плечи, волосы, спину, спеша убедиться, что Конни цела и невредима. Какая она хрупкая и уязвимая — словно раненая голубка! Собственные руки вдруг показались Нику грубыми и неуклюжими.

— Бог мой, Конни, как ты меня напугала! — Он погрузил лицо в мягкие локоны, ощущая слабый аромат шампуня. — Я позову доктора.

— Со мной все в порядке!..

Но, отстранившись, девушка едва устояла на ногах. Пытаясь удержать равновесие, она снова прильнула к своему заступнику. Ник ощутил прикосновение округлых, упругих грудей — робкое, неуверенное, восхитительно-сладостное!.. Как хотелось ему защитить Конни, обезопасить от любой угрозы!

— Эй! — воззвал Кен с третьего этажа. — Что там у вас происходит?

— Все о'кей! — ответила Конни. Голосок набрал силу, но еще дрожал.

— Ага, так я и поверил! — пробормотал сквозь зубы Ник и крикнул: — Кен, звони в «скорую»!

— Даже не думай! — воспротивилась Конни.

— Вы уж как-нибудь договоритесь там промеж себя, — жалобно простонал Кен. — Мне-то кого прикажете слушаться?

— Честное слово, Ник, я в полном порядке, — твердо заявила Конни. — Правда, получила основательную встряску, что твой ванильный коктейль, но все вроде в норме!..

Сощурившись, Ник придирчиво вглядывался в ее лицо.

— Ладно, Конни. Пошли наверх в мой офис, а там посмотрим.

— Роббинс! — взвыл Кен. — А мне-то что делать?

— Дверь давай держи!

Они уже начали подниматься, как вдруг Конни вспомнила:

— Моя сумочка! Я все рассыпала.

Девушка высвободилась из объятий молодого человека, опустилась на колени и принялась обшаривать ступени, подбирая самые разнообразные предметы: от крестообразной отвертки до серебристого тюбика крема.

— Дай помогу, — предложил Ник.

— Все о'кей! Я вполне в состоянии…

— Вполне в состоянии довести меня до помешательства! — Ник взял девушку за плечи, поднял с колен и заставил прислониться к стене. — Проклятье, женщина! Ты будешь возражать на каждое мое слово?

Ник подобрал рассыпанные по полу вещи, затем перебросил сумочку через собственное плечо.

— Ух, тяжеленная! Что у тебя там?

— Все необходимое для поспешного бегства.

Роббинс взял Конни под руку, и молодые люди медленно двинулись наверх.

— Для бегства? Возражение опять отклоняется. Никуда ты отсюда не пойдешь!

— Это не порадует типа, который на меня напал.

Ник с трудом совладал с приступом ярости.

— Что он сказал?

— Велел убираться из города! Сказал, что если явлюсь в суд, то мне не жить…

— Никаких докторов, — твердо заявила Конни на весь кабинет, полулежа в мягком кожаном кресле. — Сколько раз повторять? Я тебе не фарфоровая статуэтка. Кости целы. Выживу!

Как всегда, она храбрилась. Правый висок, — им она ударилась о перила, — болел невыносимо: непременно вскочит шишка. Правое колено ныло. В горле так саднило, словно железные пальцы до сих пор сдавливали шею, не пропуская воздух в легкие. Прекрати! Не задумывайся! — приказала себе девушка. Нельзя поддаваться страху. Падение с лестницы, конечно, событие не из приятных, но ей доводилось переживать и не такое! Бывало куда хуже!..