Доверься мне - Страница 7

— Знаю, Роббинс. Я же говорила тебе, что изучаю юриспруденцию!

— Воспользуемся этим в качестве прикрытия, — решил прокурор. — Если кто-то спросит, зачем ты здесь, мы скажем, что ты студентка-практикантка.

Девушка довольно кивнула.

— Классная идея! Может, я еще и научусь чему.

Версию эту прокурор изложил во время ланча, который подали в конференц-зале на третьем этаже.

— Позвольте мне представить Констанс Грант, — объявил Роббинс, оглядывая длинный прямоугольный стол, за которым восседало одиннадцать прокуроров, атторнеев и юрисконсультов, составляющих основной штат отдела уголовного преследования. — Кое-кто, возможно, ее помнит: она проходила свидетельницей на процессе Саверо.

— Чушь, — фыркнул Дан Корбетт, рыжеволосый веснушчатый паренек. Как и Роббинс, он принадлежал к одному из известнейших семейств Хьюстона. — Я помню Конни. Блондинка. Вот с такими… — Дан нарисовал в воздухе два внушительных полушария, прежде чем вспомнил, что за столом сидят и дамы. — Конни отличалась… гм… Это я не в упрек говорю, нет. Просто…

— Я поняла, — подмигнула Конни. — И оценила ваше внимание к деталям, Дан.

— В ближайшие несколько недель Конни будет у нас в офисе частой гостьей, — продолжал Роббинс. — Она изучает юриспруденцию, и мы — ее домашнее задание.

— В этой фразе больше лапши, чем у меня на тарелке, — скептически отозвалась Аделина Нильсен, берясь за вилку.

Роббинс отдавал должное деловым качествам Аделины, однако напористость этой особы порядком его раздражала.

— А в чем, собственно, проблема?

— Ты недоговариваешь. Почему к девушке не приставлены офицеры Федерального управления? Юна нужна тебе как свидетельница. Мы все знаем, что судья Фултон назначает повторное слушание дела.

— Вот о нем и поговорим, — предложил Ник, меняя тему. Он не желал объяснять подчиненным, почему не доверяет ФБР и полицейскому управлению Хьюстона. Прокурору вдруг пришло в голову, что утечка информации может происходить как раз отсюда, из его же собственного офиса. Что, если кто-то из его людей поставляет нужные сведения прихвостням Саверо? — Аделина права, — кивнул он. — Через полчаса, полагаю, мы снова примемся строить обвинение против нашего ненаглядного Дракона.

Присутствующие дружно застонали.

— Кого? — удивилась Конни.

— Саверо. Дракон — кодовое имя нашего подсудимого для ребят из ФБР. Вообще-то тебе этого знать не следует.

— Считай, что я уже забыла, — улыбнулась девушка.

— Итак, начнем уже сейчас, — приказал Ник. — Папки с документами на моем столе. Тактику существенно менять не будем: у нас есть свидетели-очевидцы.

— За исключением Сью Гарднер, — подал голос Дан, поднося к губам гигантский сандвич. — Черт, она была хороша! Свидетельница с фотографической памятью. Ее показаний нам будет очень не хватать.

— Мы не сможем ее вызвать. После той статьи, что Джон Бартон опубликовал в «Хьюстонз тайм», мисс Гарднер наотрез отказалась сотрудничать с нами. Эту линию расследования нам придется по возможности избегать.

— Коррупция в полицейском управлении — одна из причин, в силу которых и назначается пересмотр дела, — напомнила Аделина. — Защита утверждает, будто наши ребята подкуплены и обвинение против Саверо — не более чем фабрикация.

— И все косвенные улики — коту под хвост! — простонал мрачный юрисконсульт по имени Кен Брид. — Волокно на ботинках. Капли крови на пальто. Все к черту!

— У нас даже орудия убийства нет! — напомнила Аделина.

— Пистолет нам не нужен, — твердо объявил Ник. — У нас есть очевидцы. У нас есть Конни!

Пока обсуждалась повестка дня, Ник с любопытством наблюдал за тем, как Конни наливает себе кофе из термоса. Откуда в ней эта спокойная уверенность? С новой прической, изящно подкрашенная, она совсем не похожа на прежнюю разбитную официантку! Перед ним — умница-студентка, целеустремленная, серьезная. Вот Конни мило улыбнулась соседу слева.

— Не хотите ли кофе?

— Да, пожалуйста.

— Сахара или сливок?

Даже голос у нее изменился, подумал Ник. Девушка стала мягче, ласковее, утонченнее. Еще урок-другой — и лучшей свидетельницы просто желать нельзя! Сосед слева явно подпал под власть ее чар. Парень просто источал учтивую любезность, соглашаясь и на сливки и на сахар.

— Только не ждите, что я буду у всех на подхвате, — предупредила Аделина. — На мне и так висят два дела по обвинению в убийстве. Не говоря уже о «согласованных признаниях вины».

Конни встала и наполнила термос из электрического кофейника.

— Кому-нибудь еще кофе, пока я стою?

— Мне, — промычал Дан с полным ртом, дожевывая сандвич.

Конни налила ему чашку и оглянулась на Эмму Броуди. Та кивнула.

— Как у нас с прессой? — полюбопытствовал Дан.

— Пожалуй, прессе не мешало бы изъявить негодование по поводу пересмотра дела. Адел, я буду признателен, если вечерком ты прогуляешься со мной в зал суда. Негодование ты изъявляешь очень здорово! В остальном, что касается прессы, — продолжал прокурор, — мы будем повторять снова и снова: на глазах у целой толпы подлый Макс Саверо застрелил своих любящих родителей.

— Не знаю, — усомнился Дан. — Может, не стоит делать акцент на любящих родителях? У Джованни Саверо репутация крупного мафиози.

— Он не привлекался к суду, — напомнил Ник, — а его жена, Софи, и вовсе ни в чем не повинна.

— Очаровательная женщина! — подтвердила Конни. — Вообще супруги Саверо были моими любимыми клиентами в «Афродите». Кому-нибудь еще сахару или сливок?